Книга о загадочной фурии

Не так дав­но по­явив­ша­я­ся кни­га в се­рии «ЖЗЛ», при­над­ле­жа­щая пе­ру из­ве­ст­но­го учё­но­го-ин­до­ло­га А.Н. Сен­ке­ви­ча, пред­став­ля­ет со­бой пер­вую би­о­гра­фию Еле­ны Пе­т­ров­ны Бла­ват­ской (1831–1891) – лич­но­с­ти из ря­да вон вы­хо­дя­щей, в чём-то за­га­доч­ной, и, ско­рее все­го, по мно­гим ас­пек­там не сов­сем при­ят­ной. Че­го сто­ят од­ни эти смо­т­ря­щие в упор с пор­т­ре­та гла­за этой жен­щи­ны. Хо­тя, по сви­де­тель­ст­ву, на­при­мер, её род­ст­вен­ни­ка, из­ве­ст­но­го го­су­дар­ст­вен­но­го де­я­те­ля до­ре­во­лю­ци­он­ной Рос­сии гра­фа С.Ю. Вит­те,страш­но­го в ней ни­че­го не бы­ло, он не знал че­ло­ве­ка бо­лее бе­зо­бид­но­го в обыч­ной жиз­ни, чем его зна­ме­ни­тая ку­зи­на.

А.Н. Сен­ке­ви­чу уда­лось по­ка­зать Бла­ват­скую, не за­кры­вая гла­за на все её не шиб­ко при­вле­ка­тель­ные ка­че­ст­ва – о них го­во­рит­ся очень ём­ко и вы­ра­зи­тель­но – и, са­мое глав­ное, на наш взгляд, то, что Бла­ват­ская по­ка­за­на на про­тя­же­нии всей поч­ти 500-стра­нич­ной кни­ги со­вер­шен­но жи­вым че­ло­ве­ком. Имен­но так по­ка­за­на вся её не­о­бык­но­вен­ная жизнь – от рож­де­ния в про­вин­ци­аль­ном и за­хо­лу­ст­ном Ека­те­ри­но­сла­ве, жиз­ни в дет­ские го­ды в столь же про­вин­ци­аль­ном тог­да Са­ра­то­ве (при­ме­ча­тель­но, что Бла­ват­ская ни­ког­да не жи­ла в рус­ских сто­ли­цах – в Моск­ве как буд­то бы во­об­ще не бы­ла, а в Пе­тер­бур­ге – сов­сем не­дол­гое вре­мя и толь­ко в дет­ст­ве), её свя­зи с Одес­сой, Ти­ф­ли­сом (Ти­ф­лис, по­жа­луй, осо­бен­но ко­ло­рит­но опи­сан), и до кон­чи­ны в мае 1891 го­да в уви­том плю­щом до­ме на лон­дон­ской Аве­ню-ро­уд. Вся её пол­ная зло­клю­че­ний, твор­че­с­ко­го тру­да, и, ко­неч­но же, тра­ги­че­с­кая жизнь по­ка­за­на на ши­ро­ком куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­ком фо­не жиз­ни Рос­сии, Аме­ри­ки, Ев­ро­пы и осо­бен­но Вос­то­ка вто­рой по­ло­ви­ны XIX ве­ка. Здесь пред­став­ле­на и её дво­рян­ская ро­до­слов­ная, раз­лич­ные её со­вре­мен­ни­ки, близ­кие род­ные, зна­вав­шие Пуш­ки­на, Лер­мон­то­ва, свя­зан­ные с М.С. Во­рон­цо­вым и се­мей­ст­вом Чав­ча­вад­зе, спо­движ­ни­ки, дру­зья и вра­ги, лю­бов­ни­ки (ин­тим­ная сто­ро­на её жиз­ни изо­б­ра­же­на очень изящ­но, так­тич­но и в то же вре­мя вы­ра­зи­тель­но), точ­но так же, как вы­ра­зи­тель­но пред­став­лен её че­ло­ве­че­с­кий об­лик и ха­рак­тер – всё это на­пи­са­но пре­вос­ход­но и чи­та­ет­ся поч­ти как при­клю­чен­че­с­кий или аван­тюр­но-лю­бов­ный ро­ман.

По­зи­ция ав­то­ра по от­но­ше­нию к сво­ей ге­ро­и­не нам пред­став­ля­ет­ся очень объ­ек­тив­ной и взве­шен­ной, он от­да­ёт ей долж­ное во всём и, глав­ное, сво­им, не­со­мнен­но, та­лант­ли­вым пе­ром при­бли­жа­ет эту «за­га­доч­ную фу­рию» к чи­та­те­лям, жи­ву­щим в на­ча­ле XXI ве­ка. Эта в юно­с­ти оча­ро­ва­тель­ная ама­зон­ка из рус­ской ари­с­то­кра­тии не­мец­ко­го про­ис­хож­де­ния к пя­ти­де­ся­ти с не­боль­шим го­дам пре­вра­ти­лась в «ста­рую тёт­ку» в плат­ке, с вы­пу­чен­ны­ми от ба­зе­до­вой бо­лез­ни гла­за­ми и яв­но не впол­не пси­хи­че­с­ки адек­ват­ную. Что со­вер­шен­но в свою оче­редь по­нят­но – ге­ни­аль­ность, осо­бен­но та­ко­го ро­да, ед­ва ли мо­жет су­ще­ст­во­вать в при­ро­де без пси­хи­че­с­ких от­кло­не­ний.

Ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ские ис­ка­ния Бла­ват­ской, свя­зан­ные с ок­куль­тиз­мом, ми­с­ти­че­с­ки­ми вос­точ­ны­ми уче­ни­я­ми, преж­де все­го, ко­неч­но, с ин­дий­ской фи­ло­со­фи­ей, её спи­ри­ту­а­ли­с­ти­че­с­кая прак­ти­ка (не без из­ряд­ной до­ли аван­тю­риз­ма, за что её так не­на­ви­де­ли мно­гие со­вре­мен­ни­ки) в Аме­ри­ке и Ев­ро­пе, да и в Рос­сии то­же – всё это очень об­сто­я­тель­но про­ана­ли­зи­ро­ва­но вку­пе с рас­ска­зом о не­о­бы­чай­ной жиз­ни Бла­ват­ской, и всё это на­пи­са­но очень яс­но, про­сто и до­ступ­но. По­это­му кни­га А.Н. Сен­ке­ви­ча – это не скуч­но­ва­тое чте­ние о «де­лах дав­но ми­нув­ших дней», об эзо­те­ри­че­с­ких вос­точ­ных ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ских ис­ка­ни­ях, а имен­но ув­ле­ка­тель­ный би­о­гра­фи­че­с­кий ро­ман. Од­но­вре­мен­но на­уч­ный ап­па­рат кни­ги про­из­во­дит са­мое что ни на есть со­лид­ное впе­чат­ле­ние. И нет со­мне­ния, что ав­то­ру уда­лось в зна­чи­тель­ной ме­ре при­от­крыть за­ве­су над «тай­ной» Бла­ват­ской, вы­де­лять её из ря­да раз­но­го ро­да ми­с­ти­ков, эзо­те­ри­ков, спи­ри­тов, ок­куль­ти­с­тов, ко­то­рых так мно­го зна­ла ис­то­рия (та­ких, как Сен-Жер­мен, Ка­ли­о­ст­ро и мно­гих дру­гих, о ко­то­рых упо­ми­на­ет­ся в кни­ге), и по­ка­зать ос­т­рое и яр­кое сво­е­об­ра­зие Бла­ват­ской имен­но в кон­тек­с­те эпо­хи со все­ми ре­а­ли­я­ми. Так, па­рал­лель, про­во­ди­мая меж­ду глав­ным тру­дом всей жиз­ни Бла­ват­ской, «Тай­ной до­к­т­ри­ной», и об­ра­зом ка­пи­та­на Не­мо в двух из­ве­ст­ных при­клю­чен­че­с­ких ро­ма­нах Жю­ля Вер­на («Двад­цать ты­сяч лье под во­дой» и «Та­ин­ст­вен­ный ос­т­ров») не пред­став­ля­ет­ся ис­кус­ст­вен­ной, на­тя­ну­той, а ско­рее, на­про­тив, убе­ди­тель­на и ин­те­рес­на.

По­это­му ес­ли мы да­же и не смо­жем по­лю­бить ге­ро­и­ню кни­ги А.Н. Сен­ке­ви­ча, то не про­ник­нуть­ся к ней жгу­чим ин­те­ре­сом и со­чув­ст­ви­ем к её во мно­гом горь­кой судь­бе про­сто не­воз­мож­но. Ес­ли да­же она и ос­та­нет­ся нам чуж­дой и не­сим­па­тич­ной. На­столь­ко об­раз од­ной из са­мых не­о­бык­но­вен­ных жен­щин во всей ми­ро­вой ис­то­рии, с её рус­ским ко­ло­ри­том, дво­рян­ской по­ро­дой, её аван­тю­риз­мом и ми­с­ти­циз­мом, при­тя­га­те­лен всё же, не­смо­т­ря ни на что, и на­пи­сан очень пла­с­ти­че­с­ки.

Сце­на уми­ра­ния и смер­ти Бла­ват­ской изо­б­ра­же­на А.Н. Сен­ке­ви­чем пси­хо­ло­ги­че­с­ки очень точ­но и про­ник­но­вен­но – ав­то­ру уда­лось най­ти та­кие сло­ва и об­ра­зы, ко­то­рые поч­ти во всём оп­рав­ды­ва­ют ге­ро­и­ню пе­ред ли­цом не­из­беж­но­го, ко­то­рое она встре­ти­ла му­же­ст­вен­но, с не­по­ко­ле­би­мой ве­рой в бу­ду­щую веч­ную жизнь, в тай­ну ко­то­рой она стре­ми­лась про­ник­нуть.

К то­му мо­мен­ту яс­но­ви­дя­щая про­ро­чи­ца, рус­ская ари­с­то­крат­ка и од­на из об­ра­зо­ван­ней­ших и са­мых сме­лых жен­щин сво­е­го вре­ме­ни ста­ла обыч­ной боль­ной ста­ру­хой, хо­тя ей бы­ло все­го 60 лет (но тог­да бы­ли не­сколь­ко дру­гие по­ня­тия о воз­ра­с­те и лю­ди ста­ри­лись рань­ше), с тя­жё­лым, не­по­во­рот­ли­вым те­лом, отёк­ши­ми но­га­ми и с уже по­ту­ха­ю­щи­ми гла­за­ми.

Вме­с­те с тем у нас воз­ник­ли, как оно и долж­но, на­вер­ное, быть, не­ко­то­рые ча­ст­ные за­ме­ча­ния. Мы от­да­ли долж­ное пре­крас­но­му язы­ку и сти­лю кни­ги, но в ней, как это ни стран­но для че­ло­ве­ка с та­ким от­мен­ным вку­сом, как ува­жа­е­мый ав­тор, по­па­да­ют­ся та­кие уль­т­ра­со­в­ре­мен­ные, поч­ти жар­гон­ные сло­веч­ки, как «пи­ар», «ха­риз­ма», «ра­бо­та» (в то вре­мя как в ХIХ ве­ке го­во­ри­ли всё-та­ки «служ­ба»), «про­дви­ну­тый», «спон­сор», «под­ста­ва», «схо­дить в ту­а­лет», тог­да как в те вре­ме­на го­во­ри­ли «схо­дить по нуж­де» и т.д. Нам ду­ма­ет­ся, что в сле­ду­ю­щем из­да­нии кни­ги это всё не­пло­хо бы­ло бы ус­т­ра­нить. Но это фор­маль­ная, так ска­зать, сто­ро­на де­ла.

С точ­ки зре­ния со­дер­жа­тель­ной у нас воз­ник­ли вот ка­ко­го ро­да со­об­ра­же­ния. Жаль, что как-то ско­ро­го­вор­кой в од­ном из пер­вых раз­де­лов ска­за­но о вли­я­нии «Тай­ной до­к­т­ри­ны», «По­кры­ва­ла Изи­ды» и дру­гих со­чи­не­ний Бла­ват­ской на рус­скую куль­ту­ру Се­ре­б­ря­но­го ве­ка – лишь вскользь упо­мя­нут А.Н. Скря­бин с его «ко­с­ми­че­с­кой му­зы­кой сфер» (а Бла­ват­ская ока­за­ла на не­го ог­ром­ное вли­я­ние), а так­же один из стол­пов рус­ско­го сим­во­лиз­ма Ан­д­рей Бе­лый. Стран­но, что ни­че­го не ска­за­но о Ру­доль­фе Штай­не­ре, явив­шем­ся сво­е­го ро­да опо­сре­до­ван­ным зве­ном меж­ду ми­с­ти­ко-по­зи­ти­вист­ским уче­ни­ем Бла­ват­ской и фи­ло­со­фи­ей рус­ско­го сим­во­лиз­ма. Ни­че­го не ска­за­но и о том, знал ли о су­ще­ст­во­ва­нии сво­ей зна­ме­ни­той со­вре­мен­ни­цы и свер­ст­ни­цы (все­го на три го­да его мо­ло­же) Лев Тол­стой, ко­то­ро­го, как из­ве­ст­но, ин­дий­ская ре­ли­ги­оз­ная фи­ло­со­фия, осо­бен­но в ста­ро­сти, очень ин­те­ре­со­ва­ла. В те вре­ме­на, ког­да вы­шла из­ве­ст­ная кни­га А.И. Шиф­манa «Лев Тол­стой и Вос­ток», го­во­рить о Бла­ват­ской, ко­неч­но, бы­ло не при­ня­то. Но по­нят­но, что нель­зя «объ­ять не­объ­ят­но­го», по­вто­ря­ем – кни­га А.Н Сен­ке­ви­ча очень удач­на во всех смыс­лах.

Александр РУДНЕВ
«Литературная Россия». №09. 04.03.2011